«Кровь эльфов» и «Час Презрения» - первые две книги во вселенной «Ведьмака», не являющиеся рассказами. Я напоролся на каждый подводный камень в них и теперь хочу поделиться.

Что бы я ни говорил о первых двух книгах, читать их было скучно. Вопрос «И чо?» преследовал меня долго и упорно. Одноразовые персонажи и саморазрешающиеся ситуации разбавлялись лишь пронизывающим цикл кризисом среднего возраста. Однако, если относиться ко всему этому, как к сборнику рассказов – вопросов не возникало. Где-то там, в мире была загадочная Зеррикания, с сильными женщинами и золотыми драконами. Где-то была Цинтра, которая была особым для главного героя местом. Где-то там были страны, которые могли себе позволить остаться сноской, упоминанием. Рассказы же. Разрозненные. Все было так до того, как пан Анджей вывихнул себе челюсть, пытаясь откусить слишком большой кусок.

Тут я позволю себе лирическое отступление. «Высокое» фэнтези, к которому, несомненно, относится «Ведьмак» можно условно поделить на два типа: героическое фэнтези и эпическое. Отличаются они масштабом действий и, соответственно, ответственностью за мелочи. Героическое фэнтези можно описать классической формулой «герой идет ломать вражине стеклопакеты  и все остальное никого не колышет». Таким был Тарзан, таким был Конан, таким был Волкодав. Да даже этот ваш Гарри Поттер был героическим фэнтези. Эпическое же фэнтези встречается реже, но получает огромную популярность, благодаря проработке мира, большому количеству сюжетных веток, продуманной географии и таймлайну, а так же благодаря политической составляющей. Сюда можно запихнуть циклы «Dragonlance», «Властелин Колец», «Игра престолов» или «Хроники Амбера». Такие вещи всегда большие и увесистые. Читать их так же увлекательно, как листать сводки новостей во время мировой войны. За это их и любят. Детальность, выверенность, завершенность.

История саги «Ведьмак» становиться поучительной именно благодаря разнице между героическим и эпическим фэнтези. В один момент Сапковский решил, что ему по зубам написать нечто большее, чем историю о парне с мечом и не интересующимся политикой. Как? Верно, с помощью политики. Выясняется, что сам Геральт все это время расхаживал по территории Северных Королевств, а у границы, совершенно внезапно, образовался враг с превосходящей силой. Серьезно, вот прям так внезапно. Империей Нильфгаард зовется. И они плохие. Почему? Об этом вам не будут говорить добрых две книги. Однако говорится, что расизма в Нильфгаарде практически нет, условия жизни лучше, налоги ниже и вообще, эльфы ради Нильфгаарда сбиваются в террористические кучки и портят жизнь Королевствам. А Королевства в это время, вместо кооперации и объединения войск, ссорятся с магами и ругаются за власть над сожженным городом. Для меня выбор стороны очевиден, не знаю, как у вас.

И все же, открывая третью книгу, я ожидал продолжения главной ветки, пришедшей из сборника рассказов. Ветке, в которой судьба упорно сводит вместе Геральта и ребенка, которого он должен опекать, Цири.

Кровь эльфов

Разъяснить происходящее в третьей книге я мог лишь с помощью невнятных, нечленораздельных, но, несомненно, обсценных звуков. Сейчас я успокоился и могу донести свое недоумение на более человеческом наречии.

Начало книги показывает, нам обучение Цири в крепости ведьмаков, в Каэр Морхене. Закрыв глаза на мириады сюжетных дыр, из которых можно было бы составить целый отрицательный Млечный Путь, мы обнаруживаем основной конфликт. Трисс Меригольд, героиня войны и просто волшебница, поясняет группе бывалых ведьмаков, занимающихся мутацией человеческого тела и вообще, неплохо знакомых с психологией и анатомией, о менструации и социализации. Воздев палец к потолку и произнеся монолог с упоминанием высасывания сюжетов из пальцев ног и припомнив некоторые части тела самки бабуина, я нашел в себе силы продолжить читать. Ведьмаки без колебаний соглашаются отдать Цири, ультраважную для мира, вселенной и Геральта лично, в не шибко защищенный храм на обучение. Тут я потер переносицу и шепотом вспомнил о том, что от злости портятся витамины и решил продолжить чтение. Из храма Цири забирает Йенифэр для подробного обучения магии. Волшебница относится к Цири (к слову, княжне Цинтры), как к домашнему животному, что норма для нее (всегда ненавидел такое, но это мои проблемы). И, да, в один момент выясняется, что существует пророчество, предвещающее скорый конец света, классика. На этом моменте я задумался вот о чем: если в мире «Ведьмака» Предназначение имеет такую огромную роль и все уже предопределено, то какой смысл в прочтении всего этого? Оказывается, Предназначение – это лишь инструмент, которым автор двигает фигурки на доске сюжета. Оно может сработать, а может и не сработать. Потрясающе, да.

Кстати, это все. Весь сюжет. Чем же занята книга? Политическими спорами, пересказами старых историй и страданиями на кислых щах. Вот, честное слово, я дочитывал лишь благодаря воспоминаниям о забавной системе кулачного боя в первой части игры. Даже она была увлекательней «Крови эльфов», ей-ей.

Час Презрения

Четвертую книгу я уже не возлагал надежд. После третьей части я смиренно ожидал околополитических склок. Я их таки и получил. Помимо этого, Йенифэр везет Цири в магическую школу, где начинается бунт (политические причины, ага). Большая часть чародеев умирает; Йенифэр спасают, превратив в нефритовую статуэтку; Геральт получает кучу переломов от организатора бунта; Цири исчезает невесть куда. Подождите, я опять сюжет весь описал? Вот так-то.

Ключевой темой книги стали эмоции. Нынче все объясняется именно ими. Если автор хочет вложить в персонажей нужное для сюжета, но неоправданное действие – он говорит, что персонаж совершил его на эмоциях. Почему малолетняя Цири решила поехать в соседний город к Геральту во время Дикой Охоты? Эмоции. Почему Тиссая Де Врие освободила предателей? Эмоции. Почему Вильгефорц не прикончил Геральта? Эмоции. Эх, как же я люблю такое отношение к читателю!

Однако, эта же книга вселила в меня надежду. В последних главах Цири, исчезнувшая невесть куда, обнаруживает себя посреди пустыни, где ей приходится выживать. Описано все это так, будто это засушливая версия рассказов Джека Лондона. И ведь отлично написано. Даже внезапное появление единорога не портит картины. По окончании  странствия, Цири попадает в плен, а оттуда прямиком в банду местных анархистов-грабителей. Ошарашенно отметив, что читать это было чрезвычайно интересно, я перевернул страницу и понял, что это конец. Клиффхэнгер. Цири берет имя «Фалька» и грабит караваны с новыми друзьями. Не этого я ожидал, но выглядит сие крайне занятно. Если после такого разгона серия вновь рухнет в пучину безыдейности – я буду разочарован.

Краснолюд

Машутин Кир